Евдокия Терентьевна Рябчинская живет по Промышленному переулку, дом 7 в черте Партизанска в районе ЦОФа в двухкомнатной квартире. Ей 86 лет, но все-таки на своих ногах, хотя старость подпирает вплотную. Смеется она задорно: «Моей бабушке было 90 лет, а она молвила – а я, как проснулась, так вновь народилась. Мама в 84 года говорила – я только начинаю жить. Охота же поглядеть, что будет дальше». Вот и мне охота и охота жить». Евдокия Терентьевна увлекается вязанием, читает без очков, имеет кусочек земли, на котором летом выращивает клубнику, помидоры, лук, перец… И в газете “ВРЕМЯ перемен” публикует свои, впрочем-то, не плохие стихи. В микрорайоне ЦОФ Евдокия Терентьевна – старожительница, все-таки 50 лет жизни посвящено этой части города. Здесь ее каждый кустик ночевать пустит – все родное. Вот в школе №8 преподавала восемь лет уроки по домоводству. А когда дочка Наташа в школу пошла в первый класс, стала председателем родительского комитета, принимала активное участие в благоустройстве микрорайона, помогала органам милиции в деле борьбы с безнадзорностью несовершеннолетних… Но вернемся к изначальным истокам жизни Евдокии Шарыповой. Родилась она в деревне Максимовка Тернейского района в многоротой крестьянской семье старообрядцев. Глава семьи Терентий Демидович Шарыпов в казаках ходил, в 1941 году призван на Германскую войну офицером. С войны пришел израненный, без пальцев на руке. В те далекие годы в Тернее места были богаты дикими лесами, где водился в изобилии пушной зверь. Казачество в основном жило подсобным хозяйством и охотой. Охотники заключали договор с государством на сдачу дикого мяса и пушнины. Местные наместники откровенно объегоривали охотников – принимали у сдатчиков пушнину по заниженным ценам. А ведь у каждого охотника в семье было по десять и более детей. У Шарыповых, например, их народилось 13. Живя в суровых условиях, детвора выживала наполовину. И охотники в 1932 году взбунтовались против наместников…

Если речь идет о старообрядцах, то уместно вспомнить о истории Руси во времена царствования Петра I, когда по воле церковного управления с патриархом Никоном в церкви произошел раскол. Была усовершенствована Библия, изданная со Старым и Новым заветом. Тогда-то царь и приказал всем купцам сбрить бороды. Кто уклонялся – применяли насилие. С тех самых стародавних времен и остались корни старообрядцев. Они передавались по наследству. Староверы объединялись в общины, стойко и верно стояли на изначальной вере и стародавнем обычае: мужчины не брили бороды, женщины не укорачивали (не стригли) волосы, не признавали Нового завета Библии… А при советской системе не смотрели телевизор, отказывались получать мизерную пенсию или перечисляли ее в детские дома. И было гонение на старообрядцев, как на людей, тянущих Россию в омут отсталости. Знаем и то, что староверы Лыковы, во избежание притеснения, покинули обетованную цивилизацию и семьей ушли далеко в глубь тайги. Их случайно обнаружили в непроходимых местах через много лет вертолетчики. Их точку обитания назвали Еринат. Предчувствуя войну, до ее начала и ушли от людья. Сейчас в живых (из шести) осталась одна Агафья Лыкова… Но это к слову.

Евдокия Терентьевна рассказывает: - Я выросла в семье староверов. С семи лет читала Библию старого издания. Да, я – верующая, старообрядка. А кому от этого худо? Теперь вероисповеданий разных много. Правда, от пенсии я не отказываюсь – чем жить-то? От телевизора избавилась. В школу ходила всего четыре зимы. Мечтала стать художником, но судьба повела по крамольным путям.

С пяти лет Дусю отдали в чужую семью нянчить грудничков. А в 1947 году прошла всесоюзная перепись населения, из которой выявили немало староверов. И мать, Аксинью Корнеевну Шарыпову через год после переписи, как староверку сослали в Омскую область на принудительные работы, на 5 лет. Еще раньше, т.е. в 1932 году расстреляли взбунтовавшихся 11 человек охотников. Вместе с ними был расстрелян 46-летний глава семейства Терентий Демидович Шарыпов. Семья Шарыповых еще до расстрела, как и Лыковы, ушла далеко в тайгу, там построила себе дом, пристройку. Зажила семья тихо и без тревог за судьбу. Но через 4 года достали Шарыповых и в тайге. Дуся, оставшись одна, в лишениях и голоде через дремучие цепляющиеся кустарники и леса добиралась до ближайшего поселения, таясь от шастающейся конницы в поисках прятающихся. Хутор, где жила семья, лихие люди сожгли. После гибели 100 охотников хутор назвали «Хутор Шарыпова». А в 90-е годы на этом хуторе добрые люди на могиле староверов погибших установили памятник – огромный деревянный крест.

Надо было как-то определиться в жизни без поддержки разметанных родителей. И Дуся Шарыпова пошла работать в колхоз «Ударник» в бухте Кузнецова Тернейского района – штамповала бочки с соленой рыбой иваси. В 1939 году Дуся приехала к старшей сестре Наташе в Терней и здесь устроилась кассиром в парикмахерскую. А через год, т.е. в 1940 году сестер, как староверок и дочерей врагов народа выслали на поселение и принудительные работы в Красноярский край в село Ужур. В 1941 году ухнула неожиданно война. И все переменилось. Даже люди стали другими. Девушек призвал военкомат и направил на курсы санитарных дружинниц. После курсов сестер направили в госпиталь. Там Дуся делала перевязки раненым, замеряла температуру, выполняла всю грязную работу вплоть до 1944 года. После окончания войны Дусю направили в салон генералов – гостиная, бильярд, буфет – заведующей-хозяйкой. Много ли мало работала в салоне, но против нее возбудили уголовное дело за якобы растрату. И в 1948 году дали ей 15 лет с отбыванием наказания на зоне с

усиленным режимом. Отправили этапом в Черногорск Красноярского края. Вот уж поистине пути господни неисповедимы. На зоне в свободное время Евдокия тайком пристрастилась к шитью, то одной, то другой перешьет что-то из одежды. А иглы, нитки запрещались на зоне. Но шила в мешке не утаишь, стали ей приносить всё, что можно перешить и пошить. Потом по ближайшим 3 лагерям Евдокия прославилась как мастер пошива. А начальство зоны даже присвоило ей 7-й разряд по пошиву.

В 1953 году после смерти Сталина Евдокия Шарыпова пишет в Москву, чтобы её дело пересмотрели. Там оказался один из генералов того злополучного салона… Её дело пересмотрели и дали «добро» на досрочное освобождение. Отсидела 5 лет, освободилась, приехала в Сучан. Здесь встретила офицера запаса Николая Степановича Рябчинского. Молодые люди поженились… Фронтовик Николай Рябчинский – комсорг батальона и полка, потом начальник ГПУ, командир пулеметного взвода принимал участие в боях, (был ранен) от Дона до Латвии. Последние годы жизни 13 лет работал на 10-й шахте.

Супруги Рябчинские вместе прожили долгую и счастливую жизнь. Сейчас Евдокия Терентьевна давно вдовствует одна. Она инвалид 2-й группы, реабилитирована, вдова участника Великой Отечественной войны, труженица тыла, а с 1994 года получила удостоверение Ветеран войны. Она награждена медалью «За доблестный труд в ВОВ 1941-1945 г.г.», многими благодарностями и Почетными грамотами…

Вот такая не простая судьба у долгожительницы Евдокии Терентьевны. Вся жизнь-то и основывается на прошлом, на его исторических вехах. Ведь сколько интересных кадров промелькнуло из ее жизни!

А о вере писатель Лев Николаевич Толстой сказал: “Надо сказать себе – верую, - и всё образуется, всё явится таким, как вам нужно, само себя объяснит вам и привлечет вас. Вера – это есть усиленная любовь… А без веры-то уйдешь весь на пустяки”.

А может – и так. А может он и прав. Может сила веры спасала Евдокию Терентьевну в дремучей тайге и на зоне, в госпитале возле раненых и теперь – в глубокой старости. Да поможет Вам вера в ваших насущных делах!

Углекаменск – ЦОФ, Паланея
Газета «Время перемен+ТВ», г. Партизанск, 2009г.